и «Аббат» после визита на них Итана Дрейка вот так просто перешла на нашу сторону. Ну, как на «нашу», скорее на сторону адмирала Дрейка, но это не меняет сути! Я, например, не могу себе представить подобную картину между русскими. Конечно, есть разногласия и в наших флотах, кто-то монархист до мозга костей, другие разделяют республиканские или иные взгляды, но все-таки мы выглядим несравнимо монолитней, чем «янки».

Здесь же совершенно другая история. Раньше я этому не уделял внимания, но разделение между колонистами Дистриктов действительно существует и является очень даже заметным. Во флотской среде американцев это видно сразу. Нужно признать, я только сейчас после перехода на «нашу» сторону части экипажей, стал замечать различия в военной форме АСРовцев. Оказывается на темно-синих мундирах американских космоморяков у «федератов» имелось существенное отличие от «республиканцев». Это так называемые «венгерские узлы» — узоры из золотых шнурков на рукавах кителя, которые они почему-то называли по-простому «куриные кишки». Название не очень, но что с простых «янки» взять, все опошлят и упростят…

Кстати еще один важный момент, на который заставил меня обратить внимание сам Итан Дрейк. Старик в очередном разговоре жестко поправил меня, оскорбившись прозвищем «янки» в свою сторону. Но обиделся адмирал не этому не совсем вежливому выражению, которым мы окрестили наших противников, а тому, что прозвище «янки» я применял ко всем американцам.

— Молодой человек, — сказал мне тогда Дрейк, — не путайте грязных «янки», сражавшихся, и как они думают победивших в Гражданской Войне, с «дикси» к которым принадлежит ваш покорный слуга и все остальные «федераты» Дистриктов…

Оказывается, для двух этих до сих пор противоборствующих лагерей является страшным оскорблением, когда одного из их представителей назовут неправильно. «Янки» и «дикси» терпели друг друга, им приходилось сражаться бок обок, но каждый «моряк» точно знал, кто он и принципиально не хотел, чтобы его ассоциировали с теми, кого он не любил, а иногда и ненавидел. Я старался с этого момента не называть всех американцев как прежде «янки», видя, что Дрейку подобное слышать неприятно. Что ж, если у нас получится снова разделить эти два враждующих лагеря, то можно привыкнуть и к двум прозвищам, это не самое сложное…

— Или ты забыл, Бартоломью, все то, что нам пришлось пережить? — Дрейк продолжал беспощадно давить на своего бывшего подопечного, видя, что тот еле держится.

— Я очень хорошо помню, сэр… — коммандер Моунтейн нервно сглотнул. — Помню, но…

— Сейчас нет никаких «но», сынок, — беспощадно добивал Бартоломью, старый адмирал, пристально смотря на него с экрана. — Есть только боевое братство и память о наших павших товарищах…

Глава 20

— Тяните время, адмирал, осталось совсем немного! — я, скрестив пальцы, сидел за монитором и напряженно, впрочем, как и все остальные, наблюдал за крайне эмоциональным диалогом между Итаном Дрейком и его бывшим подчиненным — коммандером Моунтейном — командиром тяжелого крейсера «Юмури». Неужели старик все-таки продавит своего оппонента⁈ Очень бы хотелось. Я даже на какое-то время размечтался, что другие капитаны и офицеры с окруживших нас американских кораблей откликнутся на призыв своего бывшего командующего. Соглашусь это было слишком утопично, но чем черт не шутит!

— Сэр, простите, но это слишком сложный выбор, — Бартоломью Моунтейн между тем, то бледный, то красный от напряжения чувств, как болванчик мотал головой из стороны в сторону. Было видно, как в коммандере сейчас борются два человека — циничный и хладнокровный офицер космофлота АСР и ветеран Войны Дистриктов со стороны «федератов», смотрящий с тоской в глазах на своего легендарного флотоводца.

— Давай, сынок, от тебя сейчас очень многое зависит! — Дрейк, почуяв кровь, как акула вцепился в свою жертву, стараясь ее не отпустить. — Одним словом ты можешь, либо спасти тысячу «моряков», смотрящих сейчас друг на друга в прицелы палубных пушек, либо погубить их.

— Сэр, вы не понимаете…

— Что ты перед собой видишь, Бартоломью? — Дрейк перебил своего собеседника, ткнув пальцем в тактическую карту, горящую в командном отсеке «Омахи» за своей спиной.

— В каком смысле, сэр? — Моунтейн не мог сосредоточиться.

— Что за корабли стоят напротив твоих? — задал уточняющий вопрос адмирал.

— Крейсер, на котором вы находитесь, потом — эсминец «Мэхэн» и русский линкор, вошедший в эллинг, — стал перечислять коммандер.

— Отлично, «Афину» пока оставим в покое, — отмахнулся старик. — Все мы знаем, как данный дредноут достался русским… Я сейчас имею в виду два наших корабля из 30-ой дивизии контр-адмирала Кенни. Как ты думаешь, Барт каким образом я так легко забрал их себе?

— Не могу знать, сэр, — неуверенно замотал головой Моунтейн. — Впрочем, не сильно удивлен этому факту, зная вас как одного из лучших адмиралов Ойкумены…

— К черту твои подлизывания! — нахмурился старик. — Никакие флотоводческие таланты не способны помочь захватить тяжелый крейсер противника, да еще и эсминец в придачу, тем более, когда у тебя на корабле нет ни одного действующего орудия! Нет, сынок, я заполучил «Омаху» и «Мэхэн» лишь потому, что добрая часть экипажей данных кораблей перешла на мою сторону…

— На «вашу» сторону, адмирал? — эхом повторил Моунтейн. — Я не совсем понимаю, что это означает…

— Все ты прекрасно понимаешь, Бартоломью Моунтейн! Ты не такой дебил, каким стараешься казаться! — взревел командующий, вскакивая с кресла и вперив взгляд в коммандера. Хотя не столько в него, ведь Дрейк знал, что его речь слышат на всех кораблях, окруживших сейчас 3-ий эллинг. — Понимаешь, но боишься произнести вслух! Давай, Барт, ответь за меня!

— Я не…

— Говори, мать твою! — эмоции захлестывали седовласого адмирала, который после этих слов тыкал себя пальцем в старый поношенный китель. — Ну же! Это и твоя сторона! Кого ты сейчас видишь перед собой⁈

— Вы снова «федерат», сэр, — наконец, выдавил из себя Бартоломью, устало откинувшись на спинку кресла. — Вы снова «серый» мундир…

— Все правильно, сынок, — несколько успокоившись, ответил Дрейк. — Я Итан Демиан Дрейк снова надеваю «серый» мундир космофлота Федерации, потому что в душе я таким оставался всегда. И скажу тебе больше, не только я… И ты, и половина твоих офицеров на «Юмури», а также на остальных вымпелах 6-го флота — все они «серые» мундиры! Это как генетический код, парень, его не выжечь железом и плазмой, он всегда будет внутри тебя, какого бы цвета китель ты не носил…

Сейчас был тот самый момент, который решает многое. Итан Дрейк своей эмоциональной речью сумел-таки посеять зерна сомнений в головах и сердцах слушающих и смотрящих на него с экрана американцев. Не то чтобы старик обладал какими-то невероятными талантами ритора и мастера слова. Нет, просто ему было легко найти отклик в сердцах все этих «моряков» проигравшей когда-то в страшной и беспощадной Гражданской войне стороны. Дрейк лишь напомнил, кто они и этого оказалось достаточно…

Неожиданно в наступившей тишине эфира, когда Барри Моунтейн по-прежнему как завороженный смотрел на своего командующего, а Итан Дрейк победно взирал на него с экрана, на том же самом мониторе перед адмиралом вставками начали появляться капитаны других кораблей.

— Коммандер Голанд, — линейный корабль «Саут Дакота», сэр, — представился широколицый с одутловатым мрачным лицом здоровяк. — 10-я «линейная»…

— Я знаю, кто ты Винсент, не обязательно представляться… Я еще не совсем старый, чтобы забывать своих лучших офицеров, — улыбнулся Дрейк словам коммандера.

— Сэр, то, что вы сейчас сказали…

— Давай без прелюдий, дружище, — Дрейк был на коне, вспомнив свою прежнюю экстравагантную манеру общения со своими подчиненными. — Я уже весь горю…

— Тогда вы знаете мой ответ, — ухмыльнулся Голанд. — Не только Моунтейн пришел к вам молодым лейтенантом, когда начиналась эта заварушка в Дистриктах между нами и «сенатскими». Я тоже был среди первых добровольцев, если не забыли…

— Я прекрасно помню это, Винс, — кивнул Итан Дрейк. — И помню, как ты храбро сражался в авангарде моего флота…

— Так вот, сэр, что бы ни было в дальнейшем, и как бы ни закончилась наша история, знайте, я с вами до конца! — Голанд с силой ударил себя в грудь пудовым кулаком. — И пусть мой линкор наполовину разрушен «раски», все, что в моих силах я сделаю… Сражайся или умри!

— Сражайся или умри! — повторил за своим офицером клич времен Войны Дистриктов адмирал Дрейк.

— Сэр, коммандер Андерсон, —